Не важно от чего Вы умерли, всё это имеет смысл до смерти. Допустим, что Вас сокрушил удар топора, или пронзил меч противника. Вы чувствуете сталь, нагретую у острия, которое недавно отражало удары вашего оружия (или не отражало, если Вы ничтожество, которое не в состоянии постоять за себя). Лезвие резко прорезает вашу плоть, от места удара расходится холод - это первый шепот Смерти. Затем, по заведённой традиции, острие меча проворачивается у Вас в теле, дабы разорвать артерии, повредить органы и приблизить Ваш конец. Как ни странно, но от смертельного удара боль уходит, как будто она боится старухи с косой. Покидающее Ваше тело лезвие приносит миг блаженства - это значит, что вы уже шагнули к Ней в объятья, а она делает вам свой дар - мгновение воспоминаний. За это время, у некоторых - проносится жизнь перед глазами, другие - видят своих близких, третьи - сожалеют о не сбывшихся мечтах...
Все они слабые и беззащитные, тленные существа, которые не достойны великого дара жизни!

Лишь те еденицы, что смогли в этот миг прогнать все страхи, воспоминания о прошлом и будщием, мечты и чувства... лишь они достойны чуда.

Когда отец, пронзённый пятью стрелами, встаёт (вопреки всем законам жизни и смерти) для защиты своего ребёнка, над которым поругаются враги. Когда старший брат, заслонивший собой младшего брата, видит, что он не не смог защитить его - он отведёт Смерть рукой в сторону, и попросит подождать его, а сам вцепится в глотку врагу, разрывая его когтями, кусая зубами, отдавая часть смерти врагу. Когда друг, стремящийся спасти друга, опаздывает, лишь на мгновение, а перед его взором происходит самое страшное - крушение его цели, того что держало и ради чего он шел весь путь, тогда он в состоянии преодолеть Смерть. Разрывая душу на части, он сможет удержать друга на грани жизни, а Смерть будет стоять и смотреть со стороны, скрепя костями ждать, когда же он наконец-то протянет ей руку. А ему это надо?

****
"Второй раз мне не умереть!" - Твердил эльф сам себе, как буд-то пытаясь убедить себя в этом.
Его пальцы отчаяно цеплялись за землю, пытаясь ползти. Ноги не слушали его, но из последних сил он полз, а ноша тянула его вниз, унося остатки сил и жизни. Если бы этой ношей не был его друг, его Вождь, он оставил бы её...
Доползя к воде, он остановился, вопреки всему, силы покинули его, а в это время Митикс уже не подовал признаки жизни. Расслабившись, ночной эльф поднял свой взор к Смерти и улыбнувшись ей, протянул руку...

Расслабленое тело освободило из захвата искалеченного эльфа и его рука упала в холодную, быструю, воду лесного ручья. Подхватив капельки крови, капавшие с пальцев руки, ручей понёс их в даль...

****
Протв воли, кто-то открыл глаза, впуская в сознание свет и разгоняя тьму.

- Жить будет, куда ж он денется. - Скрипящий голос мог принадлежать лишь гоблину. - Надеюсь, ваши жизни будет стоит моих затрат. Таких дылд попробуй выходи, столько расходов. Бедный Гормг ущемляет свой и так не просторный дом... - Ворчание прекратилось, после хлопка закрывающейся двери.
Вместе с голосом гоблина ушло и сознание, вновь окунув в паутину беспамятства.

День сменялся днём. Сознание возвращалось лишь вместе с голосом ворчливого гоблина, каждый раз жаловавшегося на что-то новое, но постоянно попирая ночных эльфов, то за их длинные уши, то за их рост, то за слишком красивых самочек, которые из-за своего скудоумия обращают внимания на себе подобны самцов, а воротят нос от гордых и сильных гоблинов. Этот гоблин стал владыкой тех мгновений, в которые можно было прийти в себя.

С каждым днём боль уходила, острая боль во всём теле сменилась тупой болью затягивающихся ран.

Однажды, сознание вернулось без помощи гоблина. Глаза открылись, но тут же сощурились привыкая к лучу солнечного света, что падал из окна жалкой лачуги. Память не обманула надежд на забвение, былые события врезались так же чётко, как и новые шрамы, но если шрамы могут уйти со временем, то память вечна.

Пальцы подчинилсь позыву и медленно, но уверенно сжались в кулак. Затем пришел черед руки и головы - верхняя часть тела слушалась отлично и превозмогая боль, можно было шевелить конечностями. С ногами же было всё хуже, пальцы ног обрели чувствительность, но не шевелились, в спине была ноющая и тягучая боль.

Осмотрев комнату, эльф увидел, что у дальней стены кто-то зашевелился, но солнечный свет не давал возможности увидеть.

- Митикс, это ты? Скажи что это ты? - Просящим голосом произнёс эльф.
- Водыы... - Раздался хриплый голос в ответ.

В эту же минуту в комнату ворвался вихрь из движений и ругательств. Он одним тычком пальца вернул эльфа в положение лёжа, а другим движением налил в пиалу воды и поднёс к лежаку у дальней стены. Преподняв голову, он дал напиться.

- Перворождённые эльфы решили по корчить из себя героев? - Злобно с издёвкой произнёс гоблин. - Ты, ушастый. - Гоблин указал пальцем на эльфа которого напоил водой. - Совсем не ценишь мой труд и расходы. Нечего болтать, ложись и лежи смирно. А ты. - Теперь гоблин указал на другого эльфа. - Раз смог раскрыть свой зубастый рот, будешь рассказывать, кто сможет оплатить ваше лечение и моё беспокойство.

****
Прошло ещё не мало времени,прежде чем оба эльфа - Митикс и Альвинер - ехали по лесной дороге через то место, которое стало переломным моментом в их жизни и жизни Идеального Круга, которому придётся возрождаться из пепла. Их судьбы были переплетены. Впереди ждал новый путь, новые битвы, новые друзья, и новые враги.

Закат сменился рассветом и вместе с ним, столицу ночных эльфов Дарнассус, заполнили убийцы Идеального Круга, которые стекались в неё, дабы возродить былую славу и мощь. Но многие не вернулись.